Космос и Человечество

В конце 40-х годов XX века меди­ки уже были знакомы с реакцией организма человека и животных на перегрузки, вибрации, шум и дру­гие факторы полетов на самолетах. Однако экспериментальных дан­ных о биологическом действии не­весомости они не имели.

В Советском Союзе биологические эксперименты на высотных (геофи­зических) ракетах начала группа сотрудников Научно-исследова­тельского испытательного института авиационной медицины (НИИАМ) ВВС Минобороны СССР в 1951 г. под руководством В.И.Яздовского. До этого он руководил лабораторией герметических кабин и скафандров в НИИАМ и в основном проводил ис­следования на новых самолетах конструкции Туполева, который и рекомендовал его Королеву.

С.П.Королев организовал встречи Яздовского с министром Вооружен­ных Сил СССР маршалом А.М.Васи­левским и с президентом Академии наук СССР С.И.Вавиловым, которые пообещали пол­ную поддержку исследова­ниям, а Королев согласился взять лабораторию на свое финансовое обеспечение.

В 1949 г. в соответствии с решени­ем министра ВС Василевского про­ведение биологических и медицин­ских исследований было возложено на НИИИАМ, а конкретное выпол­нение — на В.ИЛздовского. В группу научных сотрудников вошли врачи А.В.Покровский, В.И.Попов, инже­нер Б.Г.Буйлов и авиационный тех­ник Б.В.Блинов. В 1950 г. в НИИИАМ открылась первая научно-исследо­вательская работа в области косми­ческой медицины — "Физиолого-ги-гиеническое обоснование возмож­ностей полета в особых условиях". Объектами исследования поначалу стали мыши, крысы, морские свин­ки. Но эти животные хороши для экспериментов в лабораторной об­становке. Работа же с высшими жи­вотными — обезьянами, которые в биологическом отношении ближе других существ стоят к человеку — методически сложна: они трудно поддаются специальной тренировке и медленно привыкают к необычным условиям. Правда, американцы по­сылали в полеты на ракетах обезьян, но лишь в состоянии глубокого нар­коза, что снижает ценность экспери­мента, так как наркоз "выключает" деятельность коры головного мозга.

В конце концов советские ученые остановились на собаках. Физиоло­гия этих животных хорошо изучена, они сравнительно легко поддаются обучению, быстро осваиваются в непривычных условиях и достаточ­но спокойно ведут себя при фикса­ции в специальном снаряжении. Дворняг предпочли псам с родослов­ными по простой причине: медики считали, что дворовые псы с первого дня вынуждены бороться за выжи­вание и лучше переносят стрессо­вые ситуации. Однако, памятуя, что собакам придется красоваться на страницах газет, выбирали "объек­ты" красивые, стройные, с "интел­лектуальными" мордашками.

Для провеявши работ в виварий НИИАМ свезли 32 дворняги, кото­рых наловили в московских подво­ротнях. Кандидатов отбирали по строго заданным параметрам: определенным ве­сом, ростом не вы­ше 35 см., что определялось разме­рами кабины для одного из требова­ний — поскольку на коже животного требовалось закрепить немало дат­чиков. Осенью 1950 г. отобранные дворняжки приступили к интенсив­ным тренировкам. Как писали потом советские газеты, за несколько ме­сяцев "... собаки прошли все виды испытаний. Они могут длительно на­ходиться в кабине без движения, пе­реносить большие перегрузки, виб­рации. Животные не пугаются зву­ков, умеют сидеть в своем экспери­ментальном снаряжении, давая воз­можность записывать биотоки сер­дца, мышц, мозга, артериальное дав­ление, характер дыхания и т.д.". К лету 1951 г. НИИАМ завершил под­готовку первых 14 собак.

С июля 1951 г. до июня I960 г. во время пусков геофизических ракет с полигона Капустин Яр были про­ведены три серии экспериментов.

Первая серия — в июле-сентябре 1951 г. — проводилась на геофизи­ческих ракетах Р-1Б и Р-1В, подни­мавшихся на высоту 100 км и более. Эти ракеты являлись модификацией "королевской" Р-1. Они отлича­лись тем, что в их головной части монтировались отсеки, удлиняющие ракету на 3 м. Непосредственно к приборному отсеку примыкал отсек с аппаратурой, предназначенной для изучения состава первичного космического излучения и его взаи­модействия с веществом — ФИАН-1 (Физический институт Академии Наук). Перед ним располагались герметичный отсек и система спасе­ния головной части вместе с герме­тичной кабиной. Для этой цели меж­ду гермокабиной и отсеком ФИАН-1 была смонтирована парашютная система. В герметичный отсек объе­мом 0,28 м3 помещали двух собак, укрепленных привязными ремнями на специальных лотках. Над ними висела пленочная кинокамера, сни­мавшая животных на протяжении всего полета. Ракета Р-1 В отлича­лась от Р-1 Б только тем, что вместо аппаратуры ФИАН монтировалась парашютная система спасения всего корпуса ракеты. Она поднималась на высоту около 100 км. после чего головная часть с животными отделялась и опускалась на землю на собственном парашюте.

Первый запуск собак в суборбитальный полет со­стоялся рано утром 22 июля 1951 г. с полигона Капустин Яр. Столь раннее время старта объясняется тем, что перед восходом воздух осо­бенно чист, наблюдение и управление ракетой осу­ществляются легче. Тогда еще не было средств веде­ния, поэтому важно было, чтобы солнце из-за гори­зонта освещало ракету. Р-1В с испытателями Дезиком и Цыганом — самыми спокойными и тренирован­ными членами отряда — поднялась на 87 км 700 м, сработало отключение дви­гателя, головная часть с животными отделилась, и через 15 минут парашют плавно опустился непода­леку от стартовой площад­ки. Участники эксперимен­та бросились к месту воз­можного приземления. Увидеть первопроходцев космоса хо­тели все. Счастливчики, первыми достигшие кабины, уже смотрели че­рез иллюминатор. Слышны были их громкие крики: "Живые, живые!" Обе собаки по всем показателям чувство­вали себя хорошо. Это означало, что живое существо может переносить подобный полет, в первую очередь — сопутствующие ему перегрузки и кратковременную невесомость. Че­рез неделю был произведен анало­гичный запуск на ракете Р-1 Б, в ко­тором участвовали уже летавший Дезик и его новая напарница Лиса. На Дезике планировалось изучить влия­ние повторного полета на собаку. При падении капсулы парашют не рас­крылся, и обе собаки погибли.

Сразу же после трагедии первого выжившего испытателя, Цыгана, от полетов отстранили. Его взял к себе председатель госкомиссии академик Благонравов. Космических щенков дарили, как ордена, за особые заслуги.

В рамках этой серии эксперимен­тов состоялись еще четыре запуска, в которых участвовали собаки Мишка, Чижик, Смелый, Рыжик, ЗИБ и Не­путевый. ЗИБ изначально к полетам не готовился, его место должен был занять пес по кличке Рожок. Лаборант, выводивший собак на прогулку перед стартом, случайно спустил Рожка с поводка, и тот убежал в степь. В тот день на полигоне других собак не было — их готовили к очередному эта­пу испытаний в Москве — и заменить его подготовленной собакой было не­возможно. В результате подходящего по размеру пса подобрали возле сол­датской столовой и включили в про­грамму полета, сообща придумав кличку ЗИБ — "запасной исчезнув­шего Бобика". В суматохе даже не ра­зобрались, что "запасной", в сущности, был щенком — это выяснилось уже после полета. Нетренированный ЗИБ запуск перенес хорошо, и в официаль­ных отчетах впоследствии числился как летавший по специальной про­грамме неподготовленный испыта­тель. Когда Сергею Павловичу стало известно об этой "подтасовке", он сов­сем не рассердился, а сказал с тепло­той в голосе: "Да на наших кораблях в космос скоро будут летать по профсо­юзным путевкам — на отдых!"

В ходе второй серии эксперимен­тов (июль 1954 г. — июнь 1956 г.) про­водились работы над обеспечением безопасности животных в скафандре при разгерметизации кабины и ката­пультировании в верхних слоях атмосферы. Полеты осуществлялись на ракетах Р-1Д и Р-1Е на высоту до 110 км. На Р-1Д — в отличие от ракет Р-1Б и Р-1В, где подопытные живот­ные спасались вместе с герметичным отсеком на парашюте — каждая из двух собак катапультировалась в скафандре, смонтированном на спе­циальной тележке, имеющей пара­шютную систему и систему жизне­обеспечения. Кроме того, на ракете Р-1Д вместо отсека с аппаратурой ФИАН-1 была установлена аппара­тура для исследования распределе­ния по высоте плотности ионизации в ионосфере и изучения распростране­ния сверхдлинных волн в атмосфере и космическом пространстве. Отли­чие ракеты Р-1Е от Р-1Д заключа­лось в том, что на ней была сделана еще одна попытка найти конструк­тивное решение, обеспечивающее спасение корпуса ракеты. Все полеты проводились по одинаковой схеме. Ракеты совершали подъем до высоты ПО км. Действие невесомости про­должалось около 3,7 минут. На нисхо­дящем участке траектории на высоте 75-86 км происходило катапультиро­вание животного, находящегося на правой тележке. После катапульти­рования тележка свободно падала в течение трех секунд, после чего вклю­чалась парашютная система (перегрузка в момент раскрытия парашюта составляла до 7g). На высоте 39-46 км катапультировалось животное на ле­вой тележке, и после свободного па­дения на высоте 3,8 км раскрывался парашют. Тележки, как правило, приземлялись на расстоянии от 3 (ле­вая) до 70 (правая) километров от стартовой площадки. Первый запуск по этой системе был осуществлен 26 июня 1954 г. с собаками Ры­жиком и Лисой. Животные перенесли полет и ката­пультирование благополуч­но. В рамках серии прошло 9 стартов, в которых прини­мали участие 12 собак. Пять из них погибли. В частнос­ти, при запуске Лисы и Бульбы 5 февраля 1955 г. при взлете ракету повело в сторону, стабилизационные рули сработали слишком резко, и собак по инерции выбросило из кабины. Не совсем обычно закончился по­лет собаки Малышка 2 ноября 1955 г. С земли было видно, как парашют со спускающейся тележкой порывами ветра стало сносить в сторону. К тому же в районе посадки начался буран. Спустя несколько минут парашют вообще исчез из виду. Высланные на поиск самолеты и вертолеты не смог­ли обнаружить Малышку ни в тот день, ни на следующий, хотя яркое пятно лежащего на земле парашюта должно было быть заметно издалека. На третий день некоторые члены ко­миссии уже были уверены, что соба­ка погибла, но Королев разрешил обследовать район возможного при­земления на машине. Когда под ве­чер члены поисковой группы уже от­чаялись и повернули домой, один из солдат вдруг попросил: "Давайте еще вон ту кочку посмотрим!" Интуиция не подвела: за кочкой лежала тележ­ка с Малышкой, но почему-то без па­рашюта. Собака в скафандре была жива, проведя три дня без еды (хоро­шо, что в шлеме был предусмотрен лючок, который автоматически от­крывался на высоте 4000 м и обеспе­чивал доступ воздуха!). Как потом выяснилось, тележка приземлилась около отары овец. Пастух отрезал парашют и ушел с отарой подальше от этого места. Поисковые группы с воздуха не могли обнаружить те­лежку, принимая ее за естественную кочку, которых полно в степи.

Астронэт.нэт

< Предыдущая		Следующая >